С античных времен, классическим трудом по астрономии был "Альмагест" александрийского астронома Птолемея (150 г. н.э.).
Будучи основан на геоцентрической идее, Альмагест описывал движение планет как одновременное вращение по двум кругам - эпициклам и дифферентам. Радиусы и частоты вращений по этим кругам были прекрасно подогнаны к наблюдениям, поэтому птолемеева модель их великолепно описывала и предсказывала. Ко времени Коперника (начало XVI века) никакой практической необходимости в улучшении предсказаний "Альмагеста" не было.
Практиками - или "практиками" - заинтересованными в хорошем описании движения планет, были исключительно астрологи; за долгие века использования книга Птолемея была прекрасно освоена астрологическими школами. Несмотря на полное согласие с наблюдениями и на общепризнанность "Альмагеста", Коперник был убежден в ложности этого описания неба.
Причина была лишь одна - картина Птолемея представляла собой набор неких произвольных конструкций, она не была внутренне-элегантной.
Коперник же почему-то верил, что фактической точности недостаточно, что истина должна сиять красотой разума, какового он в системе Птолемея не усматривал. По сути дела, отношение Коперника к "Альмагесту" повторило отношение Евклида к вавилоно-египетским школам. Пифагорейская вера в космический Логос отвергала факто-центризм и практичность как достаточный критерий истины, объявляя ложным всякое учение, пусть безукоризненное с фактической точки зрения, если в таковом не усматривалась интеллектуальная красота. В отличие от Евклида, однако, Коперника ждала не победа, но поражение. Коперник видел только один образ божественно-прекрасных орбит - круг; круг представлялся Копернику наиболее адекватным геометрическим воплощением Абсолюта. Сравнение же с данными наблюдений показывали, что подлинные орбиты отклоняются от окружностей. Реальность потребовала от Коперника вернуться к отвергнутым было нагромождениям эпициклов, хотя и заметно меньших размеров, чем у Птолемея. Радости такое решение нести не могло - письмена Бога прочтены явно не были.
Думается, что именно это глубокое разочарование и долгие безуспешные попытки найти выход из обнаружившегося тупика и были подлинной причиной, по которой Коперник оттягивал публикацию своей системы. Свидетельствуя скорее о поражении, чем о победе, она не могла его радовать.
Говорят, что первый печатный экземпляр своей книги (1543г.) каноник фромборкского собора, доктор права и медицины Николаус Коперникус то-ли не увидел вовсе, то-ли увидел, уже находясь при смерти. Вера Коперника в скрытую красоту законов движения планет, несмотря на кажущееся ее поражение, ставшее со временем еще более очевидным, была столетие спустя героически разделена Кеплером.
Кеплер заменил коперниковы круги на несколько иные, не менее прекрасные фигуры - эллипсы, и обнаружил великолепное согласие этой гипотезы с лучшими на то время наблюдениями Тихо Браге, унаследованные Кеплером вместе с основанной Тихо пражской обсерваторией. Помимо этого закона, Кеплер установил еще два, касающиеся связей между пространственными и временными характеристиками планетарных орбит. Эти открытия стали триумфом пифагорейства. Кеплер адресовал свой труд вечности. "Неважно, будет ли моя книга прочтена современниками или людьми будущего; она может и подождать своего читателя сотню лет. Сам Бог ждал шесть тысяч лет, пока его работа не была увидена." - писал Иоганн Кеплер, увидевший "работу Бога".
из Алексей Буров, "Вера в разум и его культ"
Будучи основан на геоцентрической идее, Альмагест описывал движение планет как одновременное вращение по двум кругам - эпициклам и дифферентам. Радиусы и частоты вращений по этим кругам были прекрасно подогнаны к наблюдениям, поэтому птолемеева модель их великолепно описывала и предсказывала. Ко времени Коперника (начало XVI века) никакой практической необходимости в улучшении предсказаний "Альмагеста" не было.
Практиками - или "практиками" - заинтересованными в хорошем описании движения планет, были исключительно астрологи; за долгие века использования книга Птолемея была прекрасно освоена астрологическими школами. Несмотря на полное согласие с наблюдениями и на общепризнанность "Альмагеста", Коперник был убежден в ложности этого описания неба.
Причина была лишь одна - картина Птолемея представляла собой набор неких произвольных конструкций, она не была внутренне-элегантной.
Думается, что именно это глубокое разочарование и долгие безуспешные попытки найти выход из обнаружившегося тупика и были подлинной причиной, по которой Коперник оттягивал публикацию своей системы. Свидетельствуя скорее о поражении, чем о победе, она не могла его радовать.
Говорят, что первый печатный экземпляр своей книги (1543г.) каноник фромборкского собора, доктор права и медицины Николаус Коперникус то-ли не увидел вовсе, то-ли увидел, уже находясь при смерти. Вера Коперника в скрытую красоту законов движения планет, несмотря на кажущееся ее поражение, ставшее со временем еще более очевидным, была столетие спустя героически разделена Кеплером.
Кеплер заменил коперниковы круги на несколько иные, не менее прекрасные фигуры - эллипсы, и обнаружил великолепное согласие этой гипотезы с лучшими на то время наблюдениями Тихо Браге, унаследованные Кеплером вместе с основанной Тихо пражской обсерваторией. Помимо этого закона, Кеплер установил еще два, касающиеся связей между пространственными и временными характеристиками планетарных орбит. Эти открытия стали триумфом пифагорейства. Кеплер адресовал свой труд вечности. "Неважно, будет ли моя книга прочтена современниками или людьми будущего; она может и подождать своего читателя сотню лет. Сам Бог ждал шесть тысяч лет, пока его работа не была увидена." - писал Иоганн Кеплер, увидевший "работу Бога".
из Алексей Буров, "Вера в разум и его культ"
Комментариев нет:
Отправить комментарий