среда, 8 июня 2016 г.

О вреде рационализации на примере нефтяных котировок

Главный враг знания — не невежество, а иллюзия знания. Стивен Хокинг

Участники рынка одержимы рациональной интерпретацией реальности, которую они наблюдают, поскольку лишены малейшей возможности что-либо в ней изменить. Нечто подобное происходило на заре человечества, когда страх и бессилие перед природными катаклизмами находили утешение в Высшей Божественной Силе, которая всё «объясняла» и раскладывала по полочкам.

Проблема, однако, в том, что попытки рационализации фондового рынка — путь не просто бесперспективный, но опасный, поскольку чреват для трейдеров и инвесторов серьёзными материальными потерями.
...
В середине 2014 года нефть обеих марок (Brent и WTI) отправилась в свободное падение — обстоятельство, вызвавшее резкую девальвацию российской национальной валюты.
...
Биржа — живой организм и, подобно отдельному человеку, она не может существовать в условиях непрекращающегося негатива, поэтому неудивительно, что она постоянно живёт ожиданиями лучшего, хватаясь за любую соломинку, способную оправдать хоть какое-то позитивное движение.

Такой соломинкой в январе 2016 года стала цена на нефть, которая неожиданно прервала свой сокрушительный обвал (Brent снизился за два года со 105 долларов за барель в июне 2014 года до 28 в январе 2016) и перешла к не менее головокружительному росту, отыграв за четыре месяца почти 80% от нижней точки падения).

В условиях, когда нефть стала ключевым фактором биржевого движения, не осталось ни одного трейдера и инвестора, который бы не назначил себя экспертом по сырьевым контрактам и не ушёл с головой в рационализацию невероятных трендов. На стадии роста нефти после января 2016 года случился, однако, слом шаблонов. Если ранее падение «матушки-кормилицы» ещё как-то можно было логически обосновать повышением её производства при одновременном росте запасов, то неудержимое увеличение стоимости нефти на рынке рациональному объяснению не поддавалось. Дело в том, что стоимость нефти росла на фоне продолжающегося наращивания производства странами ОПЕК и Россией, к которым, после снятия эмбарго, добавился ещё и Иран. При этом все известные ёмкости для хранения чёрного золота были забиты до отказа, включая и танкеры, которые сотнями скапливались на портовых рейдах в ожидании разгрузки.

Рационализировать в подобной ситуации казалось невозможным, однако мозг человека не может смириться с шизофренией ситуации, а потому в ход пошли конспирологические обоснования.
...
Все эти попытки рационализировать иррациональное (в частности, радикальные смены трендов в стоимости нефтяных фьючерсных контрактов) являют собой не более, чем гадание на кофейной гуще, поскольку рыночное движение (любое, в том числе и нефти) не является отражением реальности, а лишь продуктом мифологического сознания, помноженного на техники тонкой манипуляции.

Рынок устроен таким образом, что в него изначально заложен механизм центробежной силы, которая чем дальше, тем сильнее отрывает поведение ценных бумаг от их формального источника (реального бизнеса эмитента либо подлежащего актива в случае деривативов).

Сегодня этот отрыв биржевой реальности от объективной достиг максимума и фондовые рынки благополучно живут собственной жизнью. Случилось это не потому, что зловредные конспирологи заложили бомбу в фундамент мировой экономики (Новый мировой порядок?), а в силу вполне себе объективной эпистемологической проблемы: чем дальше развивается экономика, тем сложнее становятся её системообразующие связи.

В какой-то момент факторы влияния внешнего мира (экономика, политика, геополитика, социальная активность, экология и т.п.) становятся столь многообразными, что просто перестают поддаваться рациональному учёту. Внешне это выглядит как причинно-следственная энтропия, полнейших хаос, который невозможно ни объяснить, ни подвести к какому-то логическому основанию.
...
Итак, рационализация для объяснения поведения ценных бумаг на рынке, как мы видим, — печальная иллюзия. Причина её возникновения кроется в потребности человека при любых обстоятельствах находить логическое объяснение любому непонятному явлению. Тут нас поджидает самое удивительное…

www.internettrading.net 

воскресенье, 5 июня 2016 г.

о кровной связи науки с богоискательством

С античных времен, классическим трудом по астрономии был "Альмагест" александрийского астронома Птолемея (150 г. н.э.).

Будучи основан на геоцентрической идее, Альмагест описывал движение планет как одновременное вращение по двум кругам - эпициклам и дифферентам. Радиусы и частоты вращений по этим кругам были прекрасно подогнаны к наблюдениям, поэтому птолемеева модель их великолепно описывала и предсказывала. Ко времени Коперника (начало XVI века) никакой практической необходимости в улучшении предсказаний "Альмагеста" не было.

Практиками - или "практиками" - заинтересованными в хорошем описании движения планет, были исключительно астрологи; за долгие века использования книга Птолемея была прекрасно освоена астрологическими школами. Несмотря на полное согласие с наблюдениями и на общепризнанность "Альмагеста", Коперник был убежден в ложности этого описания неба.

Причина была лишь одна - картина Птолемея представляла собой набор неких произвольных конструкций, она не была внутренне-элегантной.
Коперник же почему-то верил, что фактической точности недостаточно, что истина должна сиять красотой разума, какового он в системе Птолемея не усматривал. По сути дела, отношение Коперника к "Альмагесту" повторило отношение Евклида к вавилоно-египетским школам. Пифагорейская вера в космический Логос отвергала факто-центризм и практичность как достаточный критерий истины, объявляя ложным всякое учение, пусть безукоризненное с фактической точки зрения, если в таковом не усматривалась интеллектуальная красота. В отличие от Евклида, однако, Коперника ждала не победа, но поражение. Коперник видел только один образ божественно-прекрасных орбит - круг; круг представлялся Копернику наиболее адекватным геометрическим воплощением Абсолюта. Сравнение же с данными наблюдений показывали, что подлинные орбиты отклоняются от окружностей. Реальность потребовала от Коперника вернуться к отвергнутым было нагромождениям эпициклов, хотя и заметно меньших размеров, чем у Птолемея. Радости такое решение нести не могло - письмена Бога прочтены явно не были.

Думается, что именно это глубокое разочарование и долгие безуспешные попытки найти выход из обнаружившегося тупика и были подлинной причиной, по которой Коперник оттягивал публикацию своей системы. Свидетельствуя скорее о поражении, чем о победе, она не могла его радовать.

Говорят, что первый печатный экземпляр своей книги (1543г.) каноник фромборкского собора, доктор права и медицины Николаус Коперникус то-ли не увидел вовсе, то-ли увидел, уже находясь при смерти. Вера Коперника в скрытую красоту законов движения планет, несмотря на кажущееся ее поражение, ставшее со временем еще более очевидным, была столетие спустя героически разделена Кеплером.

Кеплер заменил коперниковы круги на несколько иные, не менее прекрасные фигуры - эллипсы, и обнаружил великолепное согласие этой гипотезы с лучшими на то время наблюдениями Тихо Браге, унаследованные Кеплером вместе с основанной Тихо пражской обсерваторией. Помимо этого закона, Кеплер установил еще два, касающиеся связей между пространственными и временными характеристиками планетарных орбит. Эти открытия стали триумфом пифагорейства. Кеплер адресовал свой труд вечности. "Неважно, будет ли моя книга прочтена современниками или людьми будущего; она может и подождать своего читателя сотню лет. Сам Бог ждал шесть тысяч лет, пока его работа не была увидена." - писал Иоганн Кеплер, увидевший "работу Бога".

из Алексей Буров, "Вера в разум и его культ" 

Про несовместимость любви с коммунизмом

... краткое объяснение того, почему в мире Стругацких нет любви. Особенно, в ранних оптимистичных произведениях.

Теории брака и семейной жизни в нормальном виде в марксизме нет. Маркс не разбирался в психологии. Теория маркетинга тогда была не очень-то развита. И жили люди впроголодь. (Имеются ввиду нормальные рабочие люди, а не буржуи вроде теоретиков коммунизма.)

Согласно байке нашего препода, Маркс сказал, что у него работы и так полно, потому пусть про брак и семью Энгельс пишет. А тот учёный совсем не того калибра. Да и не учёный вовсе, а так - друг учёного.

Последователи тоже ничего полезного в этом отношении не сделали. Те кто мог, занимались более глобальными вопросами. Те, кого назначили, какую-то фигню выдавали.
...
Итак, коммунизм - это такой общественный строй, где каждый (добровольно или не очень) отдаёт результаты своего труда во имя всеобщего блага и справедливого равного распределения.

Были бы мы пчёлами или муравьями, проблем с таким устройством не было бы. Но наследники приматов не очень-то готовы жертвовать своим благополучием и благополучием личного потомства во имя абстрактных целей. То есть, альтруизм в стае наличествует, но распределён неравномерно.
...
Если экстраполировать на древность современные отношения, то человека из обезьяны сделал труд, но проложить этому человеку путь из пещер к звёздам позволили лень, конкуренция и эгоизм.

Эти качества полностью разрушают систему коммунистического распределения. Особенно сочетание инстинктов с конкуренцией и эгоизмом.

С питанием ещё как-то можно разобраться справедливо и по-братски. После удовлетворения минимальных базовых потребностей, это уже рационализируемое планирование. Опять же, выжили те, кто не нажирался сразу, а умел распределять как горизонтально по племени, так и темпорально, в пользу долговременного планирования.

Сексуальное влечение, если верить Дарвину, создаёт внутривидовую конкуренцию по распространению генов. Это уже плохо для общества всеобщего благоденствия.

Инстинкт провоцирует борьбу. Борьба - отход от принципов братской справедливости.
...
Судя по всему, общество «Долой стыд!» и комсомольская теория стакана воды возникли не на пустом месте, а как ответ на животрепещущий вопрос теории построения коммунистического общества.

Рабочий, вместо раздумий о выполнении плана страдающий вопросом, почему эта сука ему не дала, и швея-мотористка, вместо сверхурочного ударного труда усиленно прихорашивающая своё лицо не могут дать в общий котёл от каждого по способности.

И как по потребности распределить трах, если одни красивы, другие совсем нет, от этого пахнет, у той кривые зубы, а эти, вообще инвалиды.

Короче, даже с банальным сексом у строителей коммунистического общества огромные проблемы. Надо или мотивировать людей, вводя на сознательном уровне трудовую повинность типа храмовой проституции, или сублимировать.

По слухам, более-менее перенаправить энергию удалось в Северной Корее. По крайней мере для представителей молодого поколения.

Но там изначально строили не коммунизм, информация с той стороны ненадёжна, да и выглядит это как то же религиозное целомудрие в системе народной любви к пантеону божественных вождей.

В любом случае, даже в этом вопросе коммунистический рай будет или очень грустным местном, или каким-то слишком физиологическим.

Но спишем неприятие этого дела на превратное воспитание людей эпохи капиталистической формации. В этом вопросе представители светлого коммунистического завтра могут найти хоть какой-то компромисс с природой. А, вот, противостояние коммунизма с любовью абсолютно непримеримо.

...
Прогресс не удовлетворяет потребности, просто сдвигает на более высокий уровень. А там опять начинается борьба за ограниченные возможности их удовлетворения.

Технически коммунизм возможен только при тотальной нехватке ресурсов. Если труд в кузне тяжёл, в поле приходится потеть на солнцепёке, а охотник приносит тушку зайца, еле волоча ноги, вполне справедливо и достойно копать говно в общественной выгребной яме и вывозить удобрения на поля.

Когда один сосед сажает цветочки, другой пишет трактат о китайской поэзии, третий в кондиционированном офисе лениво нажимает пальчиками по кнопочкам, а твоя личная самка командует десятком мужиков на строительстве нового дома, как-то не очень хочется нырять в зловонную жижу, ища на ощупь место прорыва канализации.

Прогресс может заменить разводной ключ железным болваном, но всё равно кто-то будет изучать состав пород в кратере на Ио, а кто-то чинить и настраивать этих вонючих канализационных роботов. Причём, работа эта потребует уже университетского образования. То есть, вариант чередования неприятных обязанностей с творческими порывами ещё более не подходит.

Но это не беда. Можно сделать коммунистический фашизм и распределять профессии с детства, внушая будущей рабочей пчеле, что для неё нет ничего слаще и приятнее запаха фекалий.

Но эта прекрасная система неизбежно даст сбой, когда в игру вмешается самка, и, сломав все психологические установки, винтик общества захочет схватить её и, оставив светлое коммунистическое завтра утопать в дерьме, сбежать с ней на необитаемый остров.

Короче, или выращивание сословий без возможности перекрещивания, или пчеломатка в виде сбора спермы с последующим искусственным оплодотворением и инкубаторным выращиванием.

Плюс, конечно, седативные и гипноз, чтобы помешательства не случилось ни в межполовом плане, ни с представителями своего пола.