А вот народ… Искренне надеявшийся вернуться. В 1991 году – в Российскую империю перед Первой мировой, экономика которой развивалась небывалыми темпами, а в лавках и на рынках можно было без очередей и дефицита (молодые читатели пусть спросят у родителей, что это такое) купить еды и одежды. Ну а теперь очень многие мечтают вернуться в СССР. В котором была гарантированная работа; бесплатные образование и медицина. Развивалась инфраструктура, можно было, выстояв длиннющую очередь, получить квартиру… Почему же этого нет, кто виноват – социальный строй, плохая власть?
Темпы советской индустриализации были действительно впечатляющими. В 1940 году валовая продукция промышленности СССР возросла по сравнению с 1928 годом в шесть с половиной раз, а производство средств производства (так называемая группа "А") - в десять раз. К 1971 году продукция промышленности СССР увеличилась по сравнению с российской, образца 1913 года, в девяносто девять раз, в том числе производство средств производства - в двести тридцать раз, производство предметов потребления - в тридцать три раза. По сравнению с 1940 годом продукция промышленности СССР возросла почти тринадцатикратно...
Но это был – апогей. И дальше темпы стали падать. Ситуацию разрешал экспорт нефти, а потом газа. На вырученную валюту закупались и потребительские продукты, обеспечивающие некоторый достаток "брежневской эпохи", и передовое промышленное оборудование. Даже для "оборонки"
...
Маркс в "Капитале" показал, что капитализм работает на наёмном работнике, он его главный ресурс. А какой главный конкурентный фактор любого ресурса? Правильно, дешевизна! Вот стоит добыча нефти на Аравийском полуострове доллар за бочку – так молниеносно, безо всяких джиннов, воздвигаются в пустыне сказочные города.
Ну а мы посмотрим, на каком ресурсе работала имперская и большевистская индустриализация России. Для этого мы обратимся к несколько неожиданному источнику – книге "Будущая война" Ивана Станиславовича Блиоха. Четвёртый том этого монументального труда принадлежит описанию экономических затруднений в европейских государствах в случае войны. В нём авторский коллектив, собранный пацифистом Блиохом, пытается убедить в пагубности войны, апеллируя к самому святому – к наличности. И человек в этом случае был сведён к его денежному эквиваленту.
Так, по мнению профессора Виттштейна (Dr. Wittstein. "Mathematisch Statistik und deren Anwendung auf Nationaloekonomie". Hannover, 1867), потеря мужчины двадцати пяти лет из ремесленного и торгового класса обходилась германцам в 3600 талеров. Земледелец же ценился заметно дешевле, в две трети от этой суммы - 2400 талеров всего лишь. И подёнщика, батрака, ценили в те же 2400 монет...
Но дальше Блиох, один из крупнейших капиталистов того времени, писал: "Вычисление Виттштейна в применении к земледельцам и подёнщикам в России можем принять в половину, то есть в 1200 талеров, так как в России дешевле обходится воспитание личности, при меньшей требовательности народа в качестве и количестве пропитания, одежды, жилища, освещения, отопления и других нужд материальных и духовных – одним словом, всего того, что англичане называют "standart of life" (уровень быта)" (Блиох И.С. "Будущая война". СПб., 1898. Т. 4. С. 398).
И вот эта-то дешевизна порождённого натуральным хозяйством, работящего и неприхотливого крестьянского населения и была тем ресурсом, тем топливом, на котором работали моторы и буржуазной и социалистической индустриализации. ...
Но ведь стоимость тысячи потерянных людей коррелирует и со стоимостью, по которой их труд покупает индустрия. А в России это было дешевле всего! Вот поэтому-то французские рантье и тащили свои сбережения на покупку русских займов, чтобы коллективно поэксплуатировать дешёвого российского работягу. Поэтому-то и при большевиках такими высокими темпами росла промышленность.
Индустриализация, война, послевоенное восстановление, ракетно-ядерное оружие, космос, массовое жилищное строительство… А потом дешёвый крестьянин кончился. А у горожан уже совсем другие запросы и другие трудовые привычки. Под окном асфальтирует тротуар бригада среднеазиатов… Впечатление от их труда мрачное, но есть у них одно достоинство – дешевизна!
Темпы советской индустриализации были действительно впечатляющими. В 1940 году валовая продукция промышленности СССР возросла по сравнению с 1928 годом в шесть с половиной раз, а производство средств производства (так называемая группа "А") - в десять раз. К 1971 году продукция промышленности СССР увеличилась по сравнению с российской, образца 1913 года, в девяносто девять раз, в том числе производство средств производства - в двести тридцать раз, производство предметов потребления - в тридцать три раза. По сравнению с 1940 годом продукция промышленности СССР возросла почти тринадцатикратно...
Но это был – апогей. И дальше темпы стали падать. Ситуацию разрешал экспорт нефти, а потом газа. На вырученную валюту закупались и потребительские продукты, обеспечивающие некоторый достаток "брежневской эпохи", и передовое промышленное оборудование. Даже для "оборонки"
...
Маркс в "Капитале" показал, что капитализм работает на наёмном работнике, он его главный ресурс. А какой главный конкурентный фактор любого ресурса? Правильно, дешевизна! Вот стоит добыча нефти на Аравийском полуострове доллар за бочку – так молниеносно, безо всяких джиннов, воздвигаются в пустыне сказочные города.
Ну а мы посмотрим, на каком ресурсе работала имперская и большевистская индустриализация России. Для этого мы обратимся к несколько неожиданному источнику – книге "Будущая война" Ивана Станиславовича Блиоха. Четвёртый том этого монументального труда принадлежит описанию экономических затруднений в европейских государствах в случае войны. В нём авторский коллектив, собранный пацифистом Блиохом, пытается убедить в пагубности войны, апеллируя к самому святому – к наличности. И человек в этом случае был сведён к его денежному эквиваленту.
Так, по мнению профессора Виттштейна (Dr. Wittstein. "Mathematisch Statistik und deren Anwendung auf Nationaloekonomie". Hannover, 1867), потеря мужчины двадцати пяти лет из ремесленного и торгового класса обходилась германцам в 3600 талеров. Земледелец же ценился заметно дешевле, в две трети от этой суммы - 2400 талеров всего лишь. И подёнщика, батрака, ценили в те же 2400 монет...
Но дальше Блиох, один из крупнейших капиталистов того времени, писал: "Вычисление Виттштейна в применении к земледельцам и подёнщикам в России можем принять в половину, то есть в 1200 талеров, так как в России дешевле обходится воспитание личности, при меньшей требовательности народа в качестве и количестве пропитания, одежды, жилища, освещения, отопления и других нужд материальных и духовных – одним словом, всего того, что англичане называют "standart of life" (уровень быта)" (Блиох И.С. "Будущая война". СПб., 1898. Т. 4. С. 398).
И вот эта-то дешевизна порождённого натуральным хозяйством, работящего и неприхотливого крестьянского населения и была тем ресурсом, тем топливом, на котором работали моторы и буржуазной и социалистической индустриализации. ...
Но ведь стоимость тысячи потерянных людей коррелирует и со стоимостью, по которой их труд покупает индустрия. А в России это было дешевле всего! Вот поэтому-то французские рантье и тащили свои сбережения на покупку русских займов, чтобы коллективно поэксплуатировать дешёвого российского работягу. Поэтому-то и при большевиках такими высокими темпами росла промышленность.
Индустриализация, война, послевоенное восстановление, ракетно-ядерное оружие, космос, массовое жилищное строительство… А потом дешёвый крестьянин кончился. А у горожан уже совсем другие запросы и другие трудовые привычки. Под окном асфальтирует тротуар бригада среднеазиатов… Впечатление от их труда мрачное, но есть у них одно достоинство – дешевизна!
Комментариев нет:
Отправить комментарий