卐 Про 卐 свастику 卐

Если бы идиотский запрет на фашистскую символику был бы отменен (сколько лет прошло уже, пора), вся символика неонацистов оказалась бы полностью размыта миллиардом логотипов на основе свастики.

Запрещать свастику - это как запрещать круг, квадрат или треугольник. Свастика хороша симметричным и ритмичным повтором, который лежит в основе половины всех визуальных композиций.

И может быть в один прекрасный момент молельная комната для буддистов (как на Тайване) появится и в Домодедове, а проходящие мимо люди не скажут "Бля, смари, охуели совсем!"

Я всегда не любил Symbian.

Хорошая иллюстрация моим словам, пример из не такой уж и далекой истории: Palm OS и Windows CE. Когда Microsoft представила миру свою мобильную платформу, все схватились за голову -- засунуть в железки того времени взрослую 32-х разрядную ОС, с защитой памяти, честной многозадачностью и прочими атрибутами десктопной Windows -- в то время это казалось самоубийством. Однако время расставило все на свои места, прошло не так много времени, и Palm OS стала казаться игрушкой для детей из приюта для имбецилов, а решения на основе WinCE полностью завоевали рынок КПК.
...

... знаете какую очень серьезную ошибку, в свое время, допустила Nokia? Она попыталась ответить на сенсорный бум, вызванный сами знаете каким телефоном, решением, основанным на многострадальной Symbian, которая и без этих костылей дышала на ладан.
Как говорил один малоизвестный еврей -- не стоит лить молодое вино по старым бурдуюкам. И латать прогнившую рубаху бесполезно.
Ну на хрена надо было связываться с Symbian? Ради чего? Ради трех с половиной убогих программ? Которые, кстати, в S60 5th все равно так толком и не заработали, потому что эту самую S60 безрукие люди делали. Да и привлекательная, на первый взгляд, идея простой “перекомпиляции” на практике не так уж интересная -- по хорошему UI все равно весь надо переделывать.
А ведь если бы в Nokia хоть кто-нибудь помнил ... историю той же Palm OS, то на этой исторической развилке зеленый свет зажегся бы для Maemo. При этом учтите, что с момента анонса первого iPhone до появления 5800 прошло два (!) года, а с учетом того, что стартовать с Linux платформы было бы значительно проще, чем с обремененного старыми проблемами Symbian... В общем, кто знает (пардон за сослагательное наклонение), в каком положении была бы компания сегодня, не соверши она такую стратегическую ошибку.

Анархо-капитализм Мюррея Ротбарда

Мюррей Ротбард (1926-1995) — "третий по величине" (если можно так выразиться) экономист неоавстрийской школы после Мизеса и Хайека. Причем самый радикальный.

В биографии Мюррея Ротбарда нет абсолютно ничего, что могло бы объяснить его полное неприятие государства....
его гладкий жизненный путь (не сидел, не бежал) вряд ли может дать нам разгадку самого радикального интеллектуального вызова "самому холодному из всех холодных монстров" (как Фридрих Ницше именовал государство). В основе этого вызова — концепция самопринадлежности (selfownership) человека, развитая Ротбардом в работе "Этика свободы" (1982).

Суть этой концепции в том, что каждый человек имеет безусловное и неограниченное право собственности на самого себя. Только он сам, и никто иной. Если же это право нарушается, то возникает рабство. Самый злостный нарушитель этого права — государство. Налоги — самый характерный тому пример.

И тут Ротбард идет вразрез с постулатами даже самых либеральных экономистов (включая своего учителя Мизеса), отвергая даже право государства на существование. В работе "Власть и рынок" (1972) он замечает, что "подлинно свободный рынок абсолютно несовместим с наличием государства, института, позволяющего "защищать" личность и собственность […] за счет одностороннего насилия над частной собственностью, именуемого "налогообложением"".

По мнению Ротбарда, "не существует таких товаров и услуг, для предоставления и производства которых требуется существование государства". В указанной работе он покушается даже на святая святых — признаваемое вроде бы всеми право государства на предоставление услуг по защите. Если каждый человек "отделится от правительства", то мы придем "к совершенно свободному обществу, в котором защита предоставляется вместе с другими услугами свободным рынком и в котором экспансионистское государство перестает существовать".

Здесь нет возможности привести подробное описание аргументации Ротбарда о том, как конкретно может быть организовано предоставление услуг защиты без участия государства. Кто захочет с нею познакомиться, пусть читает русский перевод книги "Власть и собственность" (выпущен издательством "Социум" в 2002 г.).

Штрафование эффективности

Государство — это ноль! И даже хуже, чем ноль. Поскольку оно есть, в сущности, лишь паразит, отвлекающий огромные ресурсы от производительного использования. Особенно ярко этот мотив звучит у Ротбарда в критике государственных расходов.

Так, "существование государственных субсидий меняет все: открывается путь к богатству через установление личного или группового контроля над аппаратом государственного управления". По Ротбарду, "любые субсидии — это штраф, накладываемый на эффективных ради выгоды неэффективных". "Система субсидий поощряет в людях развитие хищничества и подавляет их склонность заниматься производством".
Вполне логично, что Ротбард отвергает само понятие "государственные инвестиции". "…Государство, опираясь на возможности принуждения, просто направляет производственные ресурсы общества для решения своих задач". Поэтому он считает это "особенно расточительной формой "потребления"".

Достается и государственным предприятиям. "Неэффективность есть непременная характеристика всех государственных предприятий…" Фатальный порок любого госпредприятия заключается "в том факте, что, опираясь на механизм налогообложения, государство может располагать практически неограниченными ресурсами".
В ответ на попытки различными путями приблизить деятельность госпредприятий к условиям работы предприятия частного Ротбард замечает, что "невозможно играть в предпринимательство". Быть предпринимателем — значит, рисковать, вкладывая собственные деньги.

Артур Шопенгауэр о Гегеле

... так называемая философия этого Гегеля — колоссальная мистификация, которая и у наших потомков будет служить неисчерпаемым материалом для насмешек над нашим временем: что это — псевдофилософия, расслабляющая все умственные способности, заглушающая всякое подлинное мышление и ставящая на его место помощью беззаконнейшего злоупотребления словами пустейшую, бессмысленнейшую и потому, как показывают результаты, умопомрачительнейшую словесную чепуху; что она. имея своим ядром неведомо откуда взятую и вздорную выдумку, не знает ни снований, ни следствий, т. е. ничем не доказывается и сама ничего не доказывает и ничего не объясняет и к тому же, лишенная оригинальности, является простой пародией на схоластический реализм и одновременно на спинозизм, ...
...
И если я скажу далее, что этот «summus philosophus» Датской академии размазывал бессмыслицу, как ни один смертный до него так что кто может читать его наиболее прославленное произведение, так называемую «Феноменологию духа», не испытывая в то же время такого чувства, как если бы он был в доме умалишенных, — того надо считать достойным этого местожительства, — то я буду не менее прав. Но Датская Академия может, пожалуй, здесь извернуться, заявив, что высокие учения этой мудрости недоступны низменным интеллектам, подобным моему, и что то, что мне кажется бессмыслицей, на самом деле — бездонное глубокомыслие.

из "ДВЕ ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЭТИКИ"