Цена невостребованного интеллекта

Работодатели неразумно используют потенциал наемных работников, а сами работники попусту растрачивают свои силы.
...
Если применить такие же показатели продуктивности и эмоциональной заинтересованности к игрокам футбольной команды, то только четверо из одиннадцати игроков знали бы какие ворота на поле их собственные; только двоих из одиннадцати волновал бы результат игры; только двое из одиннадцати четко знали бы что им нужно делать во время нахождения на поле; и только двое из одиннадцати не пытались бы конкурировать между собой, вместо того, чтобы совместно пытаться забить мяч в ворота противника.

Стивен Ковей считает что такое плачевное положение вещей - общая проблема 21 века независимо от того, в какой общественно-политического системе оперирует предприятие-работодатель.

Почему мы доверяем науке?

... достаточно услышать фразу «ученые доказали» или «с научной достоверностью», и сомнения уходят. Доверие — ценный ресурс, которым многие хотели бы воспользоваться. Разнообразные сомнительные учения надевают маску наукоподобия, стремясь убедить публику в своей правоте. В результате само понятие науки размывается и где-то в глубине сознания зреет вопрос: а почему, собственно, мы ей доверяем? И тут появляются непризнанные «гении», которые с жаром осуждают «косную официальную науку», неспособную воспринять их идеи. Даже самим ученым порой становится трудно разобраться, «где правда, где обман». Встает ключевой вопрос: а почему наука вообще имеет столь привилегированное положение в нашем обществе? Почему в школе тратят время на нее, а не на мифы или эзотерические учения? Да и можно ли вообще отличить настоящую науку от поддельной?

«Это может повториться»

Интервью с режиссером фильма «Волна» Дэннисом Ганзелем

- Почему вы именно сейчас затронули тему о воздействии фашистской идеологии?
- Всё началось довольно спонтанно, с дружеской дискуссии. Мы начали разговор о том, кто из нас еще помнит эту книгу. В ходе беседы и возник вопрос: а может ли подобное произойти сегодня. Все сказали: «Нет, ни в коем случае! Мы ведь уже столько знаем о нацизме. Такое невозможно, поскольку Германия, Франция, да вообще мы все так хорошо осведомлены». Но чем больше мы говорили на эту тему, тем неувереннее мы становились. Что произойдет, если Германия окажется в кризисной ситуации? Если влияние не будет выглядеть политическим? Если учитель окажется необыкновенно харизматичным искусителем душ и сумеет всё хорошо провернуть? К примеру, если он не будет говорить об идеологии и политике, а просто предложит игру, в которой самыми важным фактором является сплоченность коллектива?
...
...сегодняшние школьники зачастую высокомерно считают, что на такую грубую агитацию они бы ни за что не попались. ... Они попросту думают, что сейчас диктатура уже невозможна.
...
Но если найдется такой харизматичный учитель, ..., и он сумеет найти нужные слова - пусть это будут даже банальности, звучащие, как заголовки бульварных газет, - то это подействует.
...
- Картина «Волна» была следствием вашей работы над темой «Напола»?
- Это было следующим логическим шагом: показать подверженность влиянию фашизма, переместив диктатуру и психологический феномен групповой динамики в сегодняшнее время. Прежде всего потому, что у нас в Центральной Европе бытует мнение: эти ужасные события ХХ в. еще настолько свежи, что этого больше случиться не может.
- А на самом деле это не так?
- В наших беседах Рон Джонс постоянно повторял, что этот феномен групповой динамики универсален и поэтому всё может повториться в любое время.

Как Европа поднялась с колен

Кто победил во Второй мировой войне, всем известно. Ясно также, кто после нее стал жить богаче и свободнее. Если не считать США, то больше всех выиграли не победители (тот же СССР), а как раз зачинщики катастрофической бойни: Германия и Япония. На первый взгляд парадокс. Побежденный плачет. Трудно расставаться с деньгами, которые в виде контрибуций и репараций получают триумфаторы. СССР обогатился товарами и оборудованием, вывезенными из восточной зоны оккупации Германии. Западные же союзники СССР не только отказались от репараций, но и помогли побежденным странам восстановить экономику за счет "плана Маршалла".

Счастье недостижимо

То, что остается от нас, когда мы ничего не делаем и ни о чем не думаем, и есть будда. Именно так, с маленькой буквы, потому что это – не имя, а состояние: отсутствие себя.

Труд отречения приводит к пустоте, но в ней, как в зеркале или луже, отражается весь мир, если он, мир, конечно, существует.

Хорошо еще, что над этим – центральным для любой метафизики – вопросом уже некому ломать голову. Уклоняясь от философских проблем, буддизм устраняет не объект, а субъект, попутно защищая нас от страдания. Окружающее становится безопасным, теряя того, на кого оно может обрушиться.

Говорят, что медитация положительно влияет на организм, делая его счастливым. Но цель этого упражнения не в последствиях, а в нем самом: оно позволяет быть и не быть сразу. Безумие этой альтернативы не укладывается в голове – и не надо. Буддизм ведь не обещал сделать нас умнее или, тем паче, лучше. Как зарядка, он лишен интеллектуального и нравственного измерения. Не ставя перед собой высоких целей, он и нас освобождает от них. Достаточно того, что, избавляя от тоски по прошлому и страха перед будущим, буддизм дает хоть по воскресеньям передышку от выматывающей погони за тем, чего уже и еще нет.

Семь отличий США

Опубликована очередная книга, авторы которой анализируют чем и почему США отличаются от иных стран мира. Авторы сборника эссе "Понимая Америку: Анатомия Народа, Отличающегося от Других"\Understanding America: The Anatomy of an Exceptional Nation доказывают, что США и американцы не только серьезно отличаются от иных стран и народов, но и с течением времени будут отличаться от остальных все больше и больше.